Одни говорят, одиночество – чума 21 века. Другие, что оно всегда было, есть и будет. Дескать, один родился, один помрешь. Все остальное – компромиссы. Много лет назад моя хорошая знакомая, первый раз оказавшись в Венеции, прислала мне тогда еще почтовую открытку. «Боже, как здесь прекрасно! И какая жалость, что я здесь одна и мне не с кем разделить свою радость».

Жидкие женские сантименты? Возможно. Позже я сама оказалась в Венеции одна. Ничего такого не было. Я наслаждалась именно одиночеством и свободой. Бродила по городу, когда и куда хотела, считала голубей, чаек и гондольеров. Я вставала в пять утра, никого не мучила и не будила и шла снимать кисельные берега в мутном тумане рассвета. Лучшие дни были в своем роде.

Но тут все не так просто.

Одиночество – горькая доля, когда не вы, а оно выбирает вас. Когда уходят близкие, и с этим ничего не поделать. Когда расстаются любившие друг друга люди, и это тоже непоправимо. Вы оба живы, на одной земле, в одном городе, возможно, вы даже видитесь, встречаетесь и созваниваетесь, но тут тоже уже ничего нельзя изменить. Умирает что-то, на чем держалось вообще все – желание жить, петь, любить и делать глупости. И вы опять один. Один в толпе, которой нет дела ни до вас, ни до ваших потерь. В толпе, в которой выживают только самые крепкие, быстрые, смелые, успешные, вечно молодые, сверкающие, уверенные в себе, неуязвимые. Надо обладать магнетической харизмой, чтобы подсадить толпу на свое одиночество. Увлечь и обаять им. Заставить сопереживать и сочувствовать дольше, чем из вежливости. Публичное одиночество – испытание не для слабаков.

Социальные сети показали человеку мир без запахов и звуков, мир, в котором словно глубоко под водой, в вечной тишине, происходят массовые братания и побоища. И кажется, вот, мы не одни, мы рядом, мы все вместе, но нет ничего такого, вы один сидите перед экраном, и реальность, в которой идет дождь или бьется посуда, обтекает вас стороной, как пересохший на солнце одинокий камень.

Есть трагическое одиночество стариков и больных. В которое надо вмешиваться всегда, всем, подобрав, как сопли, свой эгоизм и свое бесчувствие. Есть подростковое одиночество с вызовом и отчаянием, в которое сложно, но тоже надо вмешиваться, подключив на всю катушку любовь и фантазию. Есть одиночество гиков и фриков, которые и не хотят быть, как все, и страдают от того, что они не такие. Но эти сами как-нибудь разберутся. И есть видовое одиночество женщин, которые тоскуют без мужчины, без мужа, без любимого, без единственного, без того, кто придет, спасет, защитит, придаст всему смысл, цвет, свет и повод. Они не живут, они всегда ждут и ищут. Они одновременно полны и надежд, и отчаяния. Вечно боятся остаться одни и мгновенно успокаиваются, приведя в дом мужчину. Пусть даже случайного, неправильного, не того.

Но есть и другое одиночество. Одиночество, которое выбирают. Ненадолго, не навсегда, принимают его, как переносимую и даже необходимую форму жизни. Которого не боятся и с которым знают, как обходиться. Я хорошо помню эти периоды. Когда нет ничего страшного в том, что ты возвращается домой в пустую квартиру, если не формулировать с плаксивым надрывом, что там тебя никто не ждет. И в большой семье, бывает, приходят в пустой дом, и ничего. Несколько часов покоя и тишины. В других обстоятельствах люди за это полпальца отдать готовы.

Мы слишком многое определяем не нами придуманными штампами. Я одинок. Я никому не нужен. Я никогда не буду счастлив. Я, я, я. Немедленно начинаешь со слезой на носу замечать все счастливые целующиеся пары на улице, дурацкую рекламу, которая только про дом, семью и глупую собаку, кино, в которое только вдвоем и на последний ряд.

Ну хватит уже, в самом деле!

Не надо так легко сдаваться. Выкатите эпицентр своей жизни из другого человека и закатите его, хоть не надолго, в самого себя. Мы все время с таким усердием хотим встретиться с кем-то, что теряем интерес и желание встретиться с самим собой. А это не последней важности вообще-то встреча.

Кто я? Какой я сам по себе? Когда на самом деле я люблю вставать? Ложиться? Что мне нравится делать в выходной? Я и правда люблю оперу, джаз, реп, йогу, дачу и велосипедные прогулки? Меня и правда злят эти люди и то, что они говорят и делают, или мне все равно? Что определяет меня, такого, какой я есть? Кем я хочу-могу стать или быть, без этого неизбежного притяжения и влияния на меня другого человека? Чем я интересен сам по себе? В чем моя сила, слабость, больное место?

Внутренняя зрелость – очень ценный груз. Она редко выдается просто так и на взлете, но когда она в результате формируется, что-то особенное происходит с самой обычной жизнью. Одиночество становится не наказанием, а предложением. Предложением правильно распорядиться собой и свои временем. Заглянуть в свое прошлое и будущее. Насладиться моментом. Осознать настоящее.

Но не только.

«Не бойся своего одиночества, - сказала бы я одному своему совсем раскисшему после развода другу, - оно не сильнее тебя и оно не такое полное, каким тебе кажется. Ты все равно в кругу людей. Ты можешь выйти из дома и поболтать, с кем угодно – с продавцом сухофруктов, с собачницей, со скучающей парикмахершей со старым триммером. Ты звонишь мне, мы встречаемся, пьем кофе вечерами на веранде, у тебя две дочери и веселая баба – первая жена. Не ищи с таким отчаянием новую. Разберись сначала в себе, а потом - выйди уже к людям. Посмотри, сколько вокруг тебя тех, до кого годами не доходили твои эгоистичные руки. Сделай хоть что-то сейчас для других. Как бы ты ни причитал и ни жаловался, твое одиночество не прицепится к тебе навсегда. Если только ты сам не войдешь во вкус и не прицепишься к нему. Это тоже вариант, но он совсем для монстров или отчаянных. Так-то люди с наслаждением повторяют потом, что встретились они, как те два одиночества, и мир переменился».

Приятель пока грустит. Вполуха слушает меня и Моцарта. Ничего, отойдет.

Но не надо бы ему и таким, как он, клясть свою судьбу. Она иногда дает такую мощную передышку, из которой есть шанс выйти совсем другим человеком.

Ни мизантропом, ни циником, ни ворчливым старым пердуном, а тем, кто не рассыплется и выживет, даже возвращаясь вечерами домой в свою, о ужас, пустую квартиру. И узнает про себя и этот мир что-то такое, что сделает их обоих немного лучше. Сильнее и спокойнее.

Потому что, если подумать, в жизни есть вещи и пострашней пустой квартиры и минора временного одиночества.