-Дима! Где бананы? Я на полдник ребенку оставила, а чем мне сейчас его накормить? — окликаю с кухни мужа, заметив пропажу.
-Солнышко, — отвечает муж, который на выходном, — я их съел, я же не знал, что ты Грише их оставила. Ну подумаешь, бананы, мне захотелось.
-Как ты не знал, — начинаю выходить из себя, — я же сказала, что Гриша проснется, я ему на полдник бананы дам.
-Ой, было бы из-за чего орать, — Дима начинает нападать, — бананы съел, преступление какое! Долго что ли купить сходить?
-Ну так сходи!
-Я сейчас не могу, футбол начался.
Такой диалог с переменной составляющей в виде йогурта, творожка, яблок и прочего съедобного, в нашей семье не редкость. Теперь мне придется срочно изобретать, чем накормить сына. Или спешно бежать в магазин самой. Но сына собирать долго, а у мужа — футбол, он за ним смотреть не будет:
-Ты в декрете, ты дома целыми днями, а у меня выходной, я имею право отдохнуть? Или нет? И так по друзьям не шатаюсь, в гараже не зависаю, у мамы все выходные не провожу. Чего тебе еще от меня надо?
Мы женаты 4 года, сыну нашему сейчас год и 9 месяцев, до садика — как до Луны. Живем в ипотечной квартире, платеж небольшой, но все же декрет на бюджете сказывается: не до жиру. До брака у мужа была однокомнатная, ее продали, а мои родители помогли нам на первый взнос деньгами. Да, меньше, чем вклад мужа, но все же. И после этого муж и его мама считают, что квартиру купил Дима, что его надо холить, лелеять и баловать.
Дима у мамы — единственный сын, свет в окне, всю жизнь все и всегда для него. В этом Татьяна Михайловна сама признается:
-Я его без мужа растила, все для него! Недоедала, недосыпала, лишь бы Димочка был одет-обут и накормлен не хуже, чем другие.
-Эгоист, — вынесла вердикт моя мама почти сразу после знакомства с моим женихом, — это надо так поступить!
Мы тогда с Димой жили у него в однокомнатной. Я готовилась день рождения отмечать, позвала свекровь, своих родителей, сестру младшую. Готовилась долго: закупала продукты, строгала салатики. К назначенному часу в холодильнике все стояло пленкой накрытое, чтобы не заветрилось.
-А тортик можно? Ну хоть кусочек? — обратился ко мне Дима, заглядывая в холодильник.
-Погоди, — говорю, — через час уже все гости придут, за стол сядем и тогда уже можно будет.
Сама я ушла в ванную вскоре, а тортик на балкон переставила, положив на это место напитки, чтобы охладились. Гости за стол сели, закуски, горячее, где-то через час дошло до торта. Принесла я его, открыла коробку, а там… Кусок вырезан, шоколадный декор объеден. Нормальный такой торт Б-У.
-Дим, — говорю мужу тихо, — что за дела? Кто так поступает? Гостям теперь не торт, а объедки!
-Ну мне очень хотелось попробовать! — говорит муж, — Подумаешь, кусочек отрезал!
-Хотелось и съелось, — веско сказала сидевшая рядом и услышавшая все Татьяна Михайловна, — в ожидании гостей теперь слюной захлебнуться что ли? Съел и съел. Подумаешь!
И это «подумаешь» было постоянно. В остальном у меня к мужу претензий не было: работает, зарабатывает, по дому помогал, во всяком случае первое время, до декрета. Съесть, не спрашивая, а хочется ли мне, все яблоки, груши, вкусняшки. бывало и пакет пирожных, которые к чаю купила, муж мог в одиночку. А я ведь планировала растянуть удовольствие на вечер-два.
-Купим, подумаешь! — на все была одна отговорка, — Я же не знал, что тебе хочется.
А я говорила, иной раз даже просила: оставь мне, куда там! Дима все время говорил, что не слышал. Или так удобно было: не слышать? Но после того, как родился Гриша, все стало в разы хуже: денег в обрез, как и времени. Приготовлю на всех, через час — ни крошки.
-Ну ты же теперь не единственное балованное чадушко! — пробовала я устыдить мужа, — О собственном ребенке надо же было подумать! Купим? А на что?
С ипотекой, декретом и нуждами сына у меня четко все было распланировано: на взнос, на коммуналку, на питание, на бытовую химию, на другие нужды. И потом, когда ребенок хочет кушать, а папа уже успел схомячить все, что было приготовлено, попробуй-ка быстро из ничего изобрети, чем теперь малышу завтракать, обедать, полдничать и так далее.
-Что ты его все время оговариваешь? — напускалась на меня свекровь, Ну съел и съел. Если хотелось, что теперь? Покупай больше или готовь больше, с запасом!
-Готовить больше? — говорю, — Пробовала, не помогает, сколько приготовлено, столько Дима и съест. Дело в принципе. Почему он не спрашивает, можно или нет, не интересуется, а ел ли это уже его собственный сын? А покупать больше мы сейчас не можем, у нас финансов для этого не хватает.
-Вооот, — торжествует свекровь, — мы и подошли к самому главному! Почему Дима в собственном доме должен спрашивать можно ли ему съесть то, на что он сам и заработал!
И Дима рядышком стоит и головой кивает: вот именно! Почему, дескать, я буду спрашивать?
Возвращаюсь к бананам, мужу я поставила условие: еще один раз так поступит, я беру ребенка и ухожу к своим. Квартира? Разделим. Поровну? Поровну. Почему? Да потому что у меня тоже единственный сын — Гришенька, все только для него.
Муж обижен, свекровь меня обозвала продуманной захватчицей, покусившейся на собственность сына, жадной женой, которая Димочку за каждый кусочек пилит. Пока живем. Татьяна Михайловна не звонит и не приходит. Неделя прошла, творожки и йогурты стоят неприкосновенные.
Героиня истории просит поделиться способами, как приучить отца-эгоиста думать о ребенке, возможно ли это?
Свежие комментарии